Побочное действие

[krisona2625]

Название: Побочное действие
Персонажи: Стив Роджерс/Джеймс «Баки» Барнс
Рейтинг: PG-13
Размер:~1700 слов
Жанр: романс, флаф
Предупреждения: пара матерных слов
Краткое содержание: один неудачный эксперимент ГИДРы привел к весьма странному побочному действию.
Примечания: фиксит наивный и косой, как новорожденный зайчонок — для привязки к событиям

Этот разговор состоялся примерно через полгода после того, как Стив вернулся — отдал Сэму щит «поиграть» — снял лицевой протез — получил от Баки в челюсть.
***
Почти весь вечер Баки был тих и задумчив, явно мялся, не решаясь что-то сказать. Наконец собрался с духом:
— Стив, меня очень давно не помещали в крио…
— Баки? — Стив насторожился.
— Я просто хотел спросить, нельзя ли мне подзаморозиться? Хоть на пару деньков. Лучше на неделю.
— Баки! Господи, зачем? — Стив не верил своим ушам. Даже на всякий случай ущипнул себя за руку.
— Да не спишь ты! И я не брежу! — вскипел Баки, в свою очередь щипнув его металлическими пальцами. Ну, хорошо, что за бедро. Синяк остался впечатляющий.
— Бак! — взмолился Стив. — Объясни толком!
— Совсем уж толком не смогу. Просто, понимаешь, в ГИДРе надо мной ставили один опыт. Не слишком удачный. Точнее говоря, совсем неудачный. Результатов — ноль, зато всплыла одна побочка. Если не замораживать слишком долго, она проявляется. Полгода — это уже критично.
— Что за побочка? Это опасно? Больно? Страшно?
— Да нет. Глупо скорее. Стив, ну оно тебе не надо, правда! Можно мне в крио?
Стив поёжился. Даже слово «заморозка» за все это время он старался не произносить, чтоб не ранить Баки. Морозилка и та стала в его речи «нижней камерой холодильника». А тут…
— Баки, если это не мучительно, то, может, мы как-нибудь справимся с этой твоей побочкой? Просто крио…
Стив помнил, как выглядел в Ваканде Баки, вытребовавший себе крио-сон. Улыбался, держался спокойно, а глаза были как у потерявшегося ребенка.
Баки согласился не сразу. Несколько раз отыграл свое «тебе это не надо» и наконец, сдался. А через три дня оно и случилось…
Когда Стив вернулся домой, Баки уже был там и выглядел каким-то странным. Он сидел на подоконнике и смотрел в окно. На нем была бейсболка, кажется, слегка великоватая. Футболка обычная, а вот штаны… Штаны были мешковатые, размера на три больше нужного, плотно затянутые шнурком на животе. Откуда они такие взялись только?
Баки оглянулся, плавно соскользнул с подоконника, бесшумно прошел мимо Стива, мягко теронувшись об него плечом, и направился к двери. В дверном проеме он потянулся, выгибаясь так, что у Стива перехватило дыхание, и зачем-то поскреб обеими руками притолоку, оставляя на ней отметины. После минутного замешательства Стив пошел следом.
Баки обнаружился на кухне. Он сидел на стуле, по-турецки сложив ноги, и пил молоко из пакета. На Стива глянул, но и только.
— Бак, ты в порядке?
— А то! — отзывался Баки. — В полном! Кто-то хотел побочки?
И сдернул с головы бейсболку.
Стив смотрел и не мог насмотреться. Два треугольных кошачьих уха, даже на вид мягких, торчком стояли на макушке Баки.
— Ой, какие! — только и смог прошептать Стив.
Он протянул руку и коснулся подрагивающих ушек. Баки издал странный урчащий звук и толкнулся головой в ладонь Стива.
— Это оно? — уточнил Стив. — И это весь твой кошмар?
— Не весь! — Баки встал и сделал совсем уже странную вещь — развязав шнурок на штанах, спустил их на бедра. Дернувшись, вверх трубой поднялся в меру пушистый кошачий черный хвост.
— Не вздумай трогать! — нервно предупредил Баки. И Стив послушался, но потрогать хотелось очень.

С этого дня в их жизни многое неуловимо изменилось. Появился какой-то привкус необычности. Ну, во-первых, хвост. Он жил своей загадочной жизнью. Баки спал, а хвост шевелился, дергался. Баки садился за стол, хвост моментально обвивал его кольцом. Баки мирно смотрел телевизор в обнимку со Стивом, и вдруг кончик хвоста начинал постукивать его по бедру. Баки делал молниеносное движение и двумя руками хватал вредный хвост. Порой после этого тянул его в рот и с задумчивым видом мусолил пушистый кончик.
В первый же «хвостатый» день Баки собственноручно перешил несколько штанов, сделав прорези для хвоста чуть ниже пояса.
На наличие новой части тела он смотрел совершенно спокойно. На улице его не смущали взгляды и возгласы прохожих. Впрочем, людей тоже не слишком удивлял парень с кошачьим хвостом, который, надвинув на глаза капюшон, легко шагал по нарядному Нью-Йорку. Близилось Рождество, и в городе было полно ряженых. В основном, конечно, Санта Клаусы, но и человек-кот смотрелся в предпраздничной толчее вполне органично.

Стив заметил, что их обычные вечера дома слегка изменились. Повысился «градус домашности», что ли? Баки под боком — это за несколько дней стало такой обязательной составляющей их быта, что, кажется, было всегда.
Баки теперь часто спал днем. В самых немыслимых позах и самых странных местах. На диване. Ну, это нормально. В кресле. Он умудрялся помещаться в кресле целиком, но иногда засыпал, закинув ноги на спинку и свесив с края голову. Просто на коврике у дивана, на подоконнике, по счастью довольно широком. И почти всегда он пихал под бок вещи Стива: футболки, свитера, куртки. Да, и еще подушку. Баки утаскивал ее у Стива прямо из-под головы в процессе засыпания. Свою взамен не предлагал. При виде угнездившегося где угодно Баки Стив чувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбке.

Баки стал более разговорчив. Мягким, каким-то убаюкивающим голосом он порой начинал рассказывать о прошлом или своих мечтах. Стив слушал, перебирал волосы у него на макушке. Однажды он сам осторожно задал вопрос об эксперименте ГИДРы. Очень боялся реакции Баки, но тот лишь потянулся всем телом, плавно перетек из одной удобной позы (левая нога едва ли не за ухом) в другую, еще более удобную («Баки-клубок»), и заговорил:
— Это было что-то вроде сыворотки с добавлением вытяжки гипофиза кота. Хотя, может и не гипофиза. Не хочу даже думать об этом! Она должна была добавить Солдату некоторые полезные качества. Ну, супер слух, сумеречное зрение, дополнительную ловкость. На деле ничего этого не вышло. А потом вскрылись побочки…
Была долгая работа в Латинской Америке. Потом требовалось вернуться к некоторым деталям, и Солдата не обнуляли и не замораживали. И вот однажды началось…

— Стив, они сбежались все! Абсолютно все, кто был тогда на базе. Техники молча охреневали, охрана материлась, какая-то лаборантка восторженно пищала «Кис-кис». Пирс велел принести молока.

Естественно, о заморозке теперь не могло быть и речи. «Коту» отвели удобное помещение. Удобства были рассчитаны на кота и на человека. В первый же день Солдат забил унитаз, спустив туда содержимое лотка и весь кошачий корм. Пока обслуга разбиралась, бегая туда-сюда, выскользнул в коридор. Долго нудил у какой-то двери. А когда после стотысячного «откройте» его впустили в подсобное помещение, гордо развернулся и ушел прочь. Потерся ухом о плечо громилы с автоматом у другой двери и, пока тот молча хватал ртом воздух, вошел туда и «raskurochil k yebeny matery» какой-то ценный аппарат.

— Стив, это был всего лишь рефлекс! Коту нужно точить когти!

— Хорошо хоть углы не метит и яйца себе не вылизывает! — сказал тогда в сердцах Пирс.
Надо ли говорить, что завершение долгосрочной операции пошло коту под хвост, во всех смыслах этого слова.
Солдат держал в напряжении все отделение ГИДРы две недели, а потом проснулся без кошачьих ушек и хвоста. После чего был немедленно отправлен в заморозку. Последней загадкой стал тот факт, что в крио ему кто-то умудрился сунуть плед и фетровую мышку…

У Баки появились новые привычки. Молоком их холодильник был теперь практически забит. Спать Баки устраивался, свернувшись клубком на Стивовой и своей подушках, но чаще всего среди ночи заползал целиком на Стива. Это было тяжеловато, но невероятно уютно. Оказалось, что лучший вариант утреннего пробуждения — это когда тебе щекочет нос мягкое кошачье ухо.
За несколько дней до Рождества они поставили елку, украсили ее. За игрушками ходили вместе. Стив выбирал яркие шары, электрические гирлянды, а Баки пихал в корзину все, что шуршит. В результате серебряным «дождиком» и мишурой можно было плотно обмотать по периметру весь их дом, да еще и в несколько слоев. Они постарались таки пристроить большую часть принесенного на елку. Баки потом долго завороженно смотрел на мерцающие огоньки, ходил вокруг и едва сдерживался от желания дернуть за мишуру.

О праздничном меню договорились легко.
— Только не кошачьи консервы! — заявил Баки, а потом со смехом добавил. — Ну, где ты видел кота, который откажется от индейки? А с меня торт.
С тортом вышло не без проблем. С самого утра, едва закончился завтрак, Баки выгнал Стива из кухни и тут же начал вытаскивать и раскладывать нужные продукты, сверяясь с рецептом. Потом высунул нос в прихожую:
— Для торта есть все. Я приступаю, — отрапортовал он и снова скрылся за дверью.
Стив еще раз просмотрел список покупок и, крикнув: «Я скоро!» — поспешил в магазин. Звонок Баки застал его у полок с приправами.
— Стив, — голос Баки звучал встревоженно. — Купи сливки для крема, просто те, что были, они…
— Испортились? — предположил Стив.
— Да практически сломались, — буркнул Баки. — Так что, если не трудно, купи две коробки.
Стив прозорливо купил четыре. Когда он вернулся, его прямо на пороге встретил Баки с виноватыми глазами и молочными усами над губой. На утешение печального кондитера ушло два часа и две порции сливок. После этого Баки взял себя в руки, и торт удался на славу, впрочем, как и остальные блюда.

В кошачьей ипостаси Баки раздражался от прикосновений к животу и хвосту. Рефлекторно хватал Стива за руку, оставляя черные синяки от металлических пальцев. Но после обмена подарками и шуршания оберточной бумагой Баки так накрепко «завис», глядя на мерцающую елочную гирлянду, что Стив просто не сдержался. И, сгребая его поперек живота, получил цепкий захват двумя руками. Падая вместе с Баки на пол, он ничуть не жалел о содеянном, даже о том, что вместе с ними рухнула и елка, рассыпая осколки игрушек и мокрый песок из контейнера. Все, что сделал Стив, это откатился вместе с Баки, чтобы под бок не попали острые стекла.
— Коты всегда роняют елки, — заявил он, нависая сверху.
— Это ты уронил! — надулся Баки.
В такой ситуации самое правильное — гладить, целовать и чесать за ухом. Стив проделывал все это, чувствуя, как Баки расслабляется, практически растекается под ним. На улице звучала отдаленная музыка, пение, смех. Поваленная елка мигала огоньками. Баки, прижатый к полу, тянулся и млел, как самый счастливый кот на свете. Краем глаза Стив заметил, что за окном начал падать снег. Елка еще разок мигнула и погасла. Баки, что-то невнятно муркнув, компактно свернулся у Стива под боком, успев при этом стянуть на себя с дивана плед.
Рождественская ночь тихо баюкала мир…

Утром Стив проснулся от того, что Баки привычно заполз на него, таща за собой и плед. Стив открыл глаза. Нос ему щекотали растрепанные волосы. Треугольных ушей не наблюдалось. Наблюдались уши обычные человеческие, розовые и теплые со сна. На всякий случай Стив погладил Баки от макушки по шее и спине до самого копчика. Хвост тоже исчез.
«Полгода», — вспомнил Стив.
Две летние недели с «котом» — наверное, это будет ничуть не хуже нынешнего Рождества.