Война уходит тихими шагами -7

[krisona2625]

Баки учится жить без Стива. Вернее, пытается сделать вид, что живет, и еще слегка присматривает за Наташей. Он чувствует себя тренером, страхующим гимнастку на головокружительном трюке. А Наташка растеряна. Впервые Баки видит на ее лице такое несчастное выражение.

Простенькая легенда о секретной миссии Черной Вдовы после победы над Таносом сработала идеально. По этой легенде Романова полгода числилась погибшей и вела разведывательную деятельность. Хуже другое — она никак не принимает жертву Стива и до сих пор не сорвалась на Вомир лишь потому, что по исследованиям Стрэнжа, Камня Души все еще нет на месте.

Вот, кстати, ни он, ни Старк не выглядят удрученными. Они целиком погружены в какие-то расчеты.

Баки входит в квартиру Стива, которая для него теперь уж точно никогда не станет домом, перешагивает через цумок, затеявших игру в футбол, и опускается на пол у стены. Из горла рвется вой. Баки зажимает рот ладонью, стараясь затолкнуть его обратно в легкие. Получается. Он в этом поднаторел за последнее время. С того дня, как вернулся с Наташей.

В тот самый день он громил лабораторию Старка. На нем висли, стараясь удержать просто так, руками, все, кто был рядом. Стрэнж, Бэннер, Скотт Лэнг, паучишка этот бестолковый. Сэм конечно, куда ж без него! Клинт один не двигался с места, стоял в стороне, смотрел, точно в храме знамение видел, оживал, восставал из мертвых что ли. А Старк голографический сказал лишь:
— Барнс, ты…
И замолк, не договорил. А остановила его Ванда. Шагнула навстречу обезумевшему клубку из пяти здоровых мужиков и одного цепкого пацана, толкнула их ладошками и обняла его, ткнувшись лбом куда-то в солнечное сплетение. Она вот тоже была из тех, к кому не вернулся самый нужный.
Сколько они так простояли — неважно. Но с этого момента пошел отсчет небытия бывшего сержанта Барнса…

А может быть с момента разговора со Стивом накануне их самой большой в жизни глупости.
— Бак, ты совершенно прав, тебе многого не сказали. Есть вещи, которые тебе сейчас знать нельзя. Стрэнж прокрутил все варианты, и этот —единственно возможный. И твое неведение, в том числе, делает его возможным. Получи ты еще несколько фактов, и они сыграют против нас. Наташа ведь стоит временных душевных метаний? Хоть и долгих… Не молчи! Ты мне веришь?
— Нет.

Не верил он Стиву ни на грош. Первый раз в жизни не верил. Сколько раз шел в пекло за пацаном из Бруклина и верил безоговорочно, но не в этот раз. Занудная Стивова мантра: «Всё будет хорошо», — только подогревала это недоверие. И сам он в ответ решил как можно больше «карт» припрятать в рукаве, и к пропасти рванул в надежде на эффект неожиданности. Только гении эти поганые и такой его поступок предвидели и просчитали. Без тех нескольких фактов он оказался безоружным. Он не удивился бы, если бы сейчас узнал, что Стэнж проговаривал не раз со Стивом даже тактику их боя. Буквально пошагово, удар за ударом.

Баки встает с пола и присоединяется к мелким футболистам, гоняющим по полу Камень души.
И лишь пнув его пару раз, осознает, ЧТО сегодня катают вместо теннисного мячика неугомонные цумки. Камень, который Стив вернул на Вомир, который потом, пройдя через время, он отдал Клинту. Камень, за который Стив отдал свою жизнь взамен на Наташину, вернулся. И почему-то именно сюда. Баки наклоняется и отбирает у протестующих цумов игрушку. Держит на ладони, смотрит, борясь с желанием раздавить его, швырнуть в окно… Да хоть как-то избавиться!

Это иррациональное . Рационально другое — сообщить об этом Старку, Беннэру, Стрэнжу. Да хоть той же Наташе… Он набирает номер, по которому никто не ответит, и через пару гудков слышит:
— Бак, лифт давно не работает?
— Лифт? — тупо переспрашивает Баки.
— Лифт, лифт! Думаешь легко старому человеку пешком подниматься по лестнице?
— Стив, — тихо говорит Баки. — Стив, Стив, Стив…
Он стоит и пялится на дверь. У ног щекотно суетятся цумки. Стив входит, загребает его в объятья и спрашивает встревоженно, точно их драка была вот только что:
— Больно?
— Очень, — честно сознается Баки.
Это «больно» про всё: про все их расставания, про всё недосказанное, про всё непрожитое.

Стив осторожно трогает его руку.
— Все давно срослось, — говорит Баки и отстраняется. — Наташка. Ей надо знать.
Через несколько минут они впервые в жизни видят, как ревет Романова. И как маленькая Нат тянется с ее плеча, чтобы лапкой стереть слезы. Наташа снимает ее, сажает на стол, быстро трет кулаками глаза.
— Я все, — говори она.
Самообладание возвращается к ней очень быстро, и усевшись на диван она требовательно смотрит на Стива:
— Ну, рассказывай, авантюрист!
Баки подходит к Стиву сзади и молча берет левой рукой за горло.
Стив смеется:
— Как невежливо, молодые люди! Можно, я хотя бы присяду?